Что такое симулякр или зачем на самом деле нужен диснейленд. Симулякр, или как продать дырку от бублика? Копия не имеющая оригинала

НОВЫЕ МИФОЛОГЕМЫ СОВРЕМЕННОГО СОЗНАНИЯ: СИМУЛЯКРЫ
(К ПРОБЛЕМЕ ДЕСТРУКЦИИ БИНАРИЗМА)

В статье рассматривается феномен симуляций и симулякров. Показывается (на конкретных примерах), что эти мифологемы сознания человека пронизывают самые разнообразные сферы его деятельности: искусство, науку, политику, экономику и др. Осмысливая симуляции и симулякры в аспекте бинаризма, автор выделяет основной прием создания симулякров: деформация и деструкция бинарных оппозиций.

Симулякр (от лат. simulo, «делать вид, притворяться») — «копия», не имеющая оригинала в реальности. Иными словами, семиотический знак, не имеющий означаемого объекта в реальности.
Жидопедия

=================
В преддверии ХХ в. Ф. Ницше заявил:«Не прячьте голову в песок вечных ценностей». Как представляется, эти слова очень точно соответствуют мировоззренческим и эстетическим установкам культуры и искусства ХХ в., а особенно - авангардизму и постмодернизму, ориентированных, если перефразировать Ф. Ницше, на создание «преходящих ложностей», т. е. мнимостей.

Не случайно многие выдающиеся мыслители и ученые оценивали состояние культуры ХХ в. (начиная уже с начала века) как кризис (О. Шпенглер, П. Сорокин), агонию и умирание искусства (В. Вейдле), апокалипсис художественной культуры (В. Бычков), в более мягких выражениях - метаморфозы и коллизии культуры. В психоаналитическом же осмыслении современная культура получает статус невротической и психотической
(В. Руднев).

Пытаясь осмыслить кризис культуры ХХ в., а значит, и кризис системы жизненных ценностей человека, неизбежным образом сталкиваешься с проблемой бинаризма. Во-первых, с фактом критики бинарной логики и отказом от «онтологии» бинаризма постмодернистской философией (а бинарность, напомним, является универсальным свойством сознания и мышления человека).

Во-вторых, в сфере культуры и искусства сталкиваешься с процессом деформации бинарных оппозиций, которые, как известно, являлись конструктивной основой антропоцентрической художественной культуры.

И в-третьих, как следствие, с разрушением художественного образа и его смысла путем снятия ее генеральной антиномии «образ - прообраз (Первообраз)», что во многом обусловлено, и это важно подчеркнуть, отказом художников от главной эстетической идеи - принципа мимисеса (подражания).

И если ранее (уже в античной культуре) художественный образ в узнаваемой форме выражал материально-чувственную реальность (метафора - «зеркало»), а в религиозном искусстве, воплощая в символической форме духовную реальность, указывал на Первообраз (икона - «окно в мир Горний»),то, начиная с творчества авангардистов, а далее - и в практике постмодернизма, в искусстве начинают формироваться новые антимиметические смыслы. С их помощью создается так называемая «Новая художественная реальность» (Е. Б. Витель), своего рода «королевство кривых зеркал», претендующее на статус духовной реальности, правильнее сказать - парадуховной, поскольку она (Новая реальность) являет собой результат фантазмов сознания художника, а значит, тяготеет к феномену симулякров.

Ведь что такое симулякр?
В современном значении слово «симулякр» (от лат. simulo - делать вид, притворяться)определяется в качестве точной копии, оригинал которой никогда не существовал (по Ф. Джеймисону); или как репрезентация чего-то, что на самом деле не существует (по Ж. Бодрийару); знак, который отрицает и оригинал, и копию (по Ж. Делёзу); а также как «муляж, эрзац действительности, чистая телестность, правдоподобное подобие, пустая форма» (Маньковская, 2000. С. 57).

Со смысловым значением слова «симулякр» сопряжен целый ряд других слов и понятий (а также приставки «псевдо-» и «квази-»):

подобие фантазмы фальшивое притворяться манекен имидж
видимость блеф неистинное прикидываться муляж личина
подделка иллюзия ложное подлог грим маска
обман мираж мнимое фикция камуфляж
химера

Главным же в этом разнообразии интерпретаций симулякра (а единого его определения не существует), а также в столь длинном ряду синонимичных ему слов видится то, что слово «симулякр», являясь ключевым понятием в философии постмодернизма, «зарегистрировало» собой новые мифологемы современного сознания, которые обрели «экологическую нишу» в самых разнообразных сферах человеческой деятельности.

В сфере искусства первыми провозвестниками симулякров можно назвать «Дыр булщил...» - «заумь» Алексея Крученых, «Поэму» Василиска Гнедова со словом «шиш» на чистом листе. Назовем также «Унитаз» («Фонтан») Дюшана, купленный им в магазине сантехники по дороге на выставку и выставленный там в качестве произведения искусства (с личным автографом художника). Укажем и на «Черный квадрат» А. Малевича, и на пьесу Дж.Кейджа «4.33», в которой присутствует полное отсутствие музыки.

Названные произведения, как и многие другие, им подобные, родившиеся в первой половине ХХ в. в результате авангардистских экспериментов в искусстве и над искусством, - своего рода «дырки от бубликов» в плане смыслового содержания, засвидетельствовали собой разрушение смыслообразующих оснований классической(антропоцентрической) культуры, сопряженное и со сменой формообразующих ее принципов. Подобные радикальные эксперименты, заметим - в высшей степени характерные для раннего авангардизма, осуществялись их авторами во имя создания нового, принципиально иного искусства.

Однако более интересным здесь представляется то, что подобные сочинения, а в особенности два последних («Черный квадрат» и «4. 33»), провоцируют многих исследователей (и самих авторов тоже) наделять их (видимо, по принципу «природа пустоты не терпит» или же в силу инерции художественного восприятия, ориентированного на извлечение смыслов изнутри самого произведения) глубинными, философскими и символическими смыслами, причем вполне «классического» характера.

Что делает эти артефакты наиболее полиинтерпретативными произведениями ХХ в.?
Кстати сказать, как создаются симулякры, просто и понятно объяснил детям Г. Х. Андерсен в «Сказке о голом короле».

Общее, что объединяет названные сочинения - это замена художественных образов, выражающих живой мир природы и человека (образов «классического» типа), на новый тип образности, систему условных знаков и символов; разрушение антиномичности художественного смысла - закона искусства(по выражению В. Н. Холоповой) и бинарной структуры художественного образа; а вместе с ними - и упразднение катарсиса, «аффективного противоречия» как закона эстетической реакции , обоснованного в работах по психологии Л. С. Выготским.

Заметим, отсутствие такового (катарсиса), как правило, компенсируется эффектами провокации и эпатажа (на уровне смысла, формы, а также способов преподнесения идеи), скорее помутняющих сознание, нежели его просветляющих (хотя нельзя исключать и обратное).

Рассмотрим в бинарном ключе пьесу «4.33» Дж. Кейджа. В этом музыкальном сочинении, казалось бы, есть все: название, партитура (правда, это чистые листы с надписью taked - «молчит»), предусмотрены и различные варианты состава инструментов для ее исполнения. Однако, помимо внешней атрибутики («рамки»), в «4.33» нет главного - музыки, ее интонационного эйдоса и внутреннего художественного смысла. Волею композитора он замещается философским концептом в духе дзен-буддизма:
«Все, что нас окружает - музыка» (созвучного другому афоризму и авторскому кредо Дж. Кейджа: «Музыку сфер можно услышать и в шипении жарящейся яичницы»). Не случайно Дж. Кейдж считается пред-
вестником концептуального искусства.

Таким образом, в пьесе «4.33» Дж. Кейджа можно наблюдать деформацию оппозиции «текст и контекст», «внешнее и внутреннее значение», в результате которой на первый план выходит внешнее, контекстуальное значение. Если рассматривать произведение в широком культурно-историческом контексте, то это значение можно обозначить как протест против всех музыкальных традиций и репрезентацию идеологии новой американской экспериментальной музыки.

Акцентируем внимание, что сама репрезентация осуществляется в форме акции, перфоманса, придавая пьесе «4.33» знаковый характер и делая ее «знаком» (что, кстати, согласуется с различными искусствоведческими интерпретациями внутреннего смысла пьесы), а в потенции - симулякром, т. е. «означаемым» без «означаемого» .

Обратим внимание на то, что, вопреки заложенному автором в это произведение «глубокомысленному» философскому концепту, практика концертного исполнения пьесы (например, в телевизионной трансляции концерта воспринимается и публикой, и исполнителями как шоу, забава, театрализованное представление.

А театрализация жизни, как известно, является характерной чертой постмодернистской культуры, ее симптомом, и, что важно отметить, имеет симуляционную природу. Сегодня театрализации подвержены не только ТВ-передачи по типу «Час суда», «Дом-2» (из прошлых передач - «Окна» с Д. Нагиевым), но и все события политической, общественной и даже религиозной жизни. В этом нетрудно убедиться, просмотрев любые новостные передачи.

В современной культуре феномен симулякров и симуляции, пронизывая все сферы (формы) общественного сознания, включает в себя широчайший класс объектов и явлений: слова, образы, вещи, события и пр . Назовем простейшие примеры симулякров.

Это функционально-бытовые: чучело, муляж, камуфляж, манекен, маска, наживка на крючок для рыбаков, имитирующая рыбку, подсадная утка для охотников и пр.

В сфере военного искусства в симуляционных целях используются надувные танки и надувные ракетные установки для отвлечения противника на ложные цели.

В сфере экономики симулякрами выступают финансовые пирамиды, фальшивые деньги, финансовые пузыри (надувающиеся и сдувающиеся).

По принципу эстетической симуляции (мода, стиль) развивается индустрия красоты , предлагающая широчайший спектр услуг: инъекции ботокса, силиконовые имплантанты,накладные резницы и ногти, наращивание волос (своих, чужих) и т. п. Не отстает от нее и промышленность, использующая ароматизаторы, идентичные натуральным, имитаторы вкуса, «освежители» протухшего мяса, а также выпускающая кофе без кофеина, пиво без алкоголя, синтетическую красную икру, говядину из соевого «мяса» и прочие «как бы» натуральные продукты, создаваемые с помощью достижений химической науки.

Любопытно заметить, что некоторые из названных симулякров в буквальном смысле создаются методом надувания и с целью банального надувательства, порождая при этом различные психологические эффекты (самовнушения, самообмана, стереотипизации поведения и переживаний и пр.).

Существуют слова и термины-симулякры, по образному выражению С. Н. Булгакова, «слова-манекены». Так, с позиции психолингвистики слово «бомж» своим «неодушевленным» характером и формально аббревиатурным звучанием нейтрализует одушевленное значение исконных русских слов «бродяга», «бездомный», взывающих к состраданию и милосердию.

С помощью языковой игры и эвфемизмов создаются и «словесные оборотни», когда производится замена отрицательной семантики слов (фраз) на нейтральную и даже положительную с целью маскировки истинного смысла явления. В качестве примеров назовем такие известные политические «фразеологизмы»:
военные действия во Вьетнаме - «Программа умиротворения», концлагерь - «стратегическое селение», убийство человека - «физическое устранение», бомбардировки Югославии (1999 г.) - «гуманитарная интервенция», ответные действия РФ в Грузии «операция по принуждению к миру».
В приведенных примерах явственно наблюдается деструкция бинарной оппозиции «война - мир» путем взаимозаменяемости ее членов, что приводит к «снятию», упразднению этой оппозиции.

Бывает и обратное, например, когда театрализованные события (система симулякров) в "Новоросии" преподносятся, как война, противостояние и стороны конфликта.

Благоприятной средой обитания для массовых форм симулякров является сфера массовой культуры . Укажем лишь на один из массовых симулякров - «американскую улыбку». На примере этой маски - одной из формы массовой культуры и формы массового симулякра, удобно показать деформацию дихотомии «форма и содержание» путем слияния и аннигиляции ее компонентов с последующей имплозией смысла: форма есть - содержание отсутствует. К счастью, русский человек улыбается (по крайней ме-
ре, пока), как верно заметил режиссер В. Соловьев, только если ему хорошо и радостно на душе.

Остановим внимание на одном из самых известных в России видеороликов из серии «Имидж - ничто!», рекламирующем напиток «Спрайт». В этом бесспорно талантливом видеоклипе, созданном режиссером Т. Бекмамбетовым, примечателен следующий текст: «На самом деле, она не настоящая блондинка, у нее не голубые глаза - это линзы. У нее не настоящая грудь - это силикон. А он вообще не интересуется девушками - у него есть друг. И одежда у них неудобная... Настоящая правда здесь только в том, что им очень хочется пить. Ну очень.
И еще то, что это реклама “Спрайта”. Имидж - ничто, жажда - все! Не дай себе засохнуть!»

Текст этой рекламы, как и ее видеоряд, в аспекте восприятия можно было бы определить как «саморазоблачение» симулякров (и это, отчасти, верно), если бы под сорванной маской (слоган «имидж - ничто») не обнаруживалась еще одна маска-симулякр(целевой информационный вирус наряду с установкой на гомосексуализм)- «жажда - всё».

Следует сказать, что современную рекламу, а также многочисленные арт-практики и арт-композиции можно рассматривать и как формы презентации симулякров. Среди других форм презентации назовем такие явления современной культуры, как гламур, брэнд, топ-модели, поп-звезды, фонограммы в исполнительской практике поп-звезд (хорошо, что еще не в академической музыке).

Кстати сказать, в повсеместно распространенной практике использования фонограм мы во время концертов озадачивает тот факт, что она (эта практика) воспринимается современным человеком не как обман и подделка (трюк и подлог) , а в положительном аксиологическом значении: как результат технического совершенства, а значит - и художественного качества.

Фабриками по производству симулякров выступают также искусство постмодернизма с его арт-практиками от арт-мейкеров (по-устаревшему - «художники»), политтехнологии и средства массовой информации. Работая в тесном содружестве и привлекая достижения технических и гуманитарных наук, эти сферы продуцируют симулякры уже в промышленном масштабе, причем, главным образом, с целью манипулирования массовым сознанием. Так, с их помощью в сознание людей умело внедряются идеологические псевдоценности, пересекающиеся в своей кривизне смысла с принципом цветовой дифференциации штанов из фильма «Кин-дза-дза» режиссера Г. Данелия, а также создаются псевдохаризмы и лозунги-симулякры.

Среди многих исторических фактов и примеров укажем на образ «миролюбивого фюрера» и его обращение к немецкому народу, зафиксированные в документальном фильме Л. Рифеншталь «Триумф воли». Приведем такую цитату из речи вождя немецкого народа: «Мы хотим, чтобы наш народ стал дисциплинированным. И мы должны соответствовать этому требованию.
Мы хотим, чтобы наш народ стал миролюбивым и одновременно - отважным. И мы должны воспитывать в себе миролюбие »
(курсив наш. - Е. Г.). Как показала история, эти лозунги-призывы на деле оказались фикцией.

Из других подобного рода примеров вспоминаются лозунги французской революции «Свобода! Равенство! Братство!», оказавшиеся обманом, лозунги большевистской революции 1917 г. «Хлеб - народу!», «Земля -крестьянам!» "Фабрики рабочим".

Созданием симулякров занимается социальная инженерия, психология, психотерапия, имидж-технологии. В этом творческом процессе прием деформации бинарных оппозиций, например, таких как «образ -имидж» (по-русски, «личина»), «быть - казаться», оказывается весьма востребован.

Так, по методу замещения образа модифицируется не только внешний облик человека, но и выстесняется (по «методу французских духов») экзистенциальный вакуум, в котором оказывается человек, пребывающий, по выражению Хайдеггера, в ситуации «нетости Бога» .

Не случайно для современного человека оказываются притягательными многочисленные методики, психотренинги, курсы НЛП и пр., обещающие научить его «как стать сверхчеловеком», открыть в себе божественное, властвовать над людьми и даже манипулировать собой. В программных установках некоторых курсов между строк, а то и явно и неприкрыто, звучит завораживающее сознание приглашение (цитируем Р. Бендлера): «Там целый мир, с которым можно играть, и он ждет вас» (из одной рекламы).

Совершенно очевидно, что спрос на подобного рода предложения свидетельствует о серьезных изменениях в ценностных и мировоззренческих ориентациях человека. Хотя вполне понятно, что использование психотехник и методик в определенных сферах и с определенными целями является целесообразным и оправданным. Например, в системе военной подготовки бойцов (в частности, у А. А. Кадочникова), в сфере спорта, медицины, педагогики.

(Использование психо-методик в широком смысле является целесообразным и оправданным во всех сферах жизни. Весь вопрос- в каких целях они используются и в идейно-ценностной принадлежности тех кто их применяет. Т.е. главное - это ответ на вопрос "для чего" применяется - для реализации частно-эгоистических интересов в русле человек-человеку вампир (рыночная капиталистическая парадигма) или для осуществления интересов общественного развития в русле человек-человеку брат/сын/товарищ (обществено-семейная коммунистическая парадигма) прим. од 9 мая).

Осмысливая мифоконструирование иллюзорной реальности (симуляции) и охотное в ней пребывание (равно как и потребление симулякров) в духовно-экзистенциальном измерении, эти явления можно интерпретировать как своего рода «бегство от реальности» (неприемлемой, неблагоприятной, дискомфортной, травмирующей и т. п.), реальности, неотъемлемыми спутниками которой являются экзистенциальные тревога и страх (Леонтьев, 2003) .

Высвечивая феномен «бегства от реальности» под углом зрения психологии, его можно определить как одну из форм эскапизма (думается, сюда можно причислить и «бегство от свободы», описанное Э. Фроммом), выступающего своеобразным механизмом психологической защиты человека, одним из способов вытеснения экзистенциальной тревоги (с целью гармонизировать свое бытие в мире). В связи со сказанным небезынтересным будет заметить, что Д. А. Леонтьев в качестве инструмента вытеснения экзистенциальной тревоги рассматривает массовую и поп-культуры (2003). А ведь именно эти сферы, как было показано выше, являются благоприятной средой для обитания симулякров.

(Только почему то Леонтьев не говорит, кто ИМЕННО погружает сознание плебса в "экзистенциальные тревоги", тут же подсаживая поциентов обще-капиталистической психиатрической клиники на когнитивно подавляющие "колеса" масс-поп-культа. Т.е. не говорит, что все это составляющие единой технологии. прим ОД 9 мая )

Однако следует иметь в виду, что «бегство от реальности» в иллюзорный мир, населенный квазисмыслами и квазиценностями (и даже квазипереживаниями, например в виртуальной реальности), может оказаться чреватым утратой человеком не только чувства реальности, но и самой реальности (как при неврозе и психозе), а также деонтологизацией его личности и, как следствие этого, усугублением экзистенциальной тревоги,выражающейся в ощущении внутренней пустоты, покинутости, богооставленности (в христианском объяснении). Такие духовные состояния оказались столь характерными для культуры ХХ в. и столь значимыми в жизни человека, что были не только диагностированы искусством (уже в начале ХХ в.) - этим чутким «барометром» духовной жизни (например, в актуализации темы небытия: смерти, одиночества, бессмысленности, абсурдности и т. д.), но и отрефлексированы философией, породив к концу ХХ в. такие ее разделы, как «нигитология» (учение о небытии) и «нигитология культуры».

(Почему бы здесь не сказать, что описываемое явление характерно лишь для западного плебса переводимого капиталом в режим ментального рабства, а советских людей и многих, не доросших до общества потребления аборигенов третьего мира - это не коснулось. Вернее коснулось, позже при конвергенции элит и потреблядском переходе 70-80 х. прим од 9 мая )

Рассматривая феномен симулякров в ракурсе бинаризма, обратим внимание на то, что некоторые из приведенных в статье примеров симулякров порождаются вследствии деформации бинарных оппозиций, но при этом оказываются, так сказать, случайным результатом этого процесса (пьеса «4.33» Дж. Кейджа, симуляция улыбки на американский манер). Однако симулякры могут создаваться и вполне осознанным образом. В этом случае деструкция бинарных оппозиций автономизируется как цель и как эффективный прием создания симулякров (симуляция миролюбия в политических «фразеологизмах», имидж-симуляции)

Приведем перечень ценностно-смысловых оппозиций, актуальных для сегодняшнего дня и подвергающихся процессу деформации и деструкции с помощью использования различных методов (форсирования одного из полюсов оппозиции, их разрыва, слияния, замещения, вытеснения, взаимозаменяемости): земное - возвышенное, преходящее (сиюминутное) - вечное, профанное -сакральное, относительное - абсолютное, вседозволенность - свобода, чувственное -духовное, гедонизм - аскетизм, виртуальное - реальное, имидж - образ, казаться -быть, массовое - индивидуальное, часть - целое, и др.

Возникает вопрос для размышления: не прорисовывается ли в русле наблюдаемых процессов деструкции бинарных оппозиций тенденция к формированию «одномерного» и лишенного противоречия мышления?

И еще один вопрос, связанный с предыдущим: не является ли симптоматичным появление одного исследования (оно было опубликовано совсем недавно), в котором образ Спасителя получает интерпретацию величайшего лидера-стратега, а апостолы Павел, Иоаков и Иоанн называются топ-менеджерами. И, что логически следует из такой интерпретации, «поведенческие схемы» Иисуса Христа признаются чрезвычайно полезными и актуальными для любого современного лидера. Можно предположить, что столь оригинальные (спекулятивно-прикладного характера) толкования смысла евангельского повествования порождены либо «снятием» дихотомичности современного мышления, либо в результате игнорирования или непонимания антиномий христианской религии.

(При современном развитии гуманитарных технологий деятельность Иисуса и апостолов, нанесших первый всемирно-исторический удар по иудейско-расистской матрице (парадигме) , вполне может рассматриваться в современных понятиях маркетинга и технологий настройки сознания. Топ-менеджеры или жрецы иудео-расистской Идеи (сегодня - жрецы капитализма) загоняли сознание населения в выгодную для себя матрицу. Менеджеры христианского маркетинга - формировали свое христианское (сегодня коммунистическое) мировоззрение (например Иоан Златоуст). Между этими идеологиями-парадигмами и их адептами идет более чем двутысячелетняя война. Сегодня чаша весов склонилась на сторону рыночных каннибаллов, кодирующих людей в свою поганую веру "естественности взаимного поедания". Вот в принципи и все понимание "антиномий" христианской религии - старой предтече коммунизма, который постулируюет уже более ЧЕТКОЕ разделение важнейших ценностно-смысловых явлений и понятий, актуальных для сегодняшнего дня:
- барыга- общинник, капиталист-коммунист, богач-бедняк, ростовщик народа - отец народа, индивидуалист-коллективист, космополит-интернационалист, рынок-семья, рыночная зона - социалистическое отечество, просветитель -мозгоеб, частная собственность - общенародная собственность, хрематистика -народное хозяйство, расизм-братство, конкуренция-сотрудничество и т д. прим. ОД 9 МАЯ )

К сказанному хотелось бы добавить, что герменевтическая проблематика, связанная с вопросами понимания и интерпретации смысла текстов, в том числе художественных, является сверхактуальной в современной культуре, в которой, как в безвоздушном пространстве, плывут разорванные антиномии и в которой, благодаря исповеданию принципов релятивизма и плюрализма, зачастую отрицаются понятия «верха» и «низа», «добра» и «зла».

(Герменевтическая проблематика - есть проблематика надуманная, за которой обычно скрывается нежелание ученого-обывателя поставить все точки над "I" и дать целостную (системную) картину действительности (кто именно и в каких целях "разрывает антиномии"), ограничившись в лучшем случае полит-корректным описательством частных явления или технологий. Любая попытка целостного системного описания явлений человеческой жизни, в конечном итоге, упирается в нравственный ВЫБОР- выбор угла зрения - системы ценности, системы идеалов, идеологии (религии), которая утверждается в практике жизни людей, а значит- упирается в итоге в "ИЗМ партийности".

Без этого выбора - без публичного разграничения "добра и зла" и "что есть Бог и Правда" (без всяких соскальзываний на богов в вакууме) претензия на самое супер-беспристрастное, супер-рационалистическое, самое исчерпывающее описание явлений духовной, умственной, нравственной, культурной и общественной жизни человека превращается в фикцию (типа беспристрастное медицинское исследование опытов д. Менгеле с упоминанием Канта и Нитше) , за которой обычно скрывается банальное пособничество сильным мира сего или извечный призыв интеллектуалов - "Купите меня!". (Вот и возникает вопрос - случайно ли сюда вставлен пример с большевистской агитацией?) . прим. од 9 МАЯ )

Обобщая все вышеизложенное, можно сказать, что симулякры и симуляции, порождаемые (поведенческой индустрией ТНК, прим ОД 9 мая ) игрой современного сознания и являясь его новыми мифологемами, пронизывают собой все планы бытия человека (духовный, душевный, телесный) и образуют «новый мир эйдосов» (А. Великанов), мир симулякров (мнимый и виртуальный), претендующий на онтологический статус.

Мир, который, в интерпретации О. Николаевой, «и есть, по сути, геенна огненная (Мф. 18, 9) - место, где нет Бога, где реальность и смысл, явление и сущность, означающее и означаемое разошлись навеки».

Неотъемлемым же признаком симулякров, подчеркнем это еще раз, является наблюдаемая при их создании деструкция бинарных оппозиций, выработанных антропоцентрической культурой. Это и было показано на конкретных примерах.

В заключение попробуем извлечь из всего сказанного позитивный смысл. Во-первых, сам факт осознания широчайшего распространения симулякров в нашей жизни(а по Бодрийяру, современность вступила в эру тотальной симуляции всего и во всем) и,во-вторых, понимание того, что симулякры являют собой мнимые сущности, фантасмы нашего сознания, и они не онтологичны, предоставляет человеку возможность выйти из мира симулякров (ловушек сознания) и, вспомнив о своем Первообразе, вернуться в мир Реальности и Истины.

(без осознания борьбы идейных Систем и ИЗМОВ - это надежда иллюзорная. прим од 9 мая )

Каждую неделю сайт пытается сложные термины человеческим языком.

Симулякр (с лат. simulacrum – «делать вид, притворяться») - копия, не имеющая оригинала.

Все просто и понятно, кроме главного вопроса: а это как вообще?

Автор термина – левый французский философ Жорж Батай. Позже термин развивали Делез и Бодрийяр. К слову, в известном фильме “Матрица” Киану Ривз использует в качестве тайника для диска как раз-таки “Симулякры и симуляции” Бодрийяра. И именно бодрийяровская трактовка в основном используется в современном обществе.

Ключевая характеристика симулякра по Бодрийяру - возможность маскировать отсутствие настоящей реальности. Эта коварная иллюзия настолько правдоподобна, что на ее фоне действительно существующее кажется выдумкой.

В целом термин этот немного размылся, и теперь под ним часто понимают симуляцию реальности в широком смысле.

К примеру, если предположить, что человек создан по образу и подобию божию, но при этом бога нет – выходит, что человек и есть симулякр.

Одна из известных работ Дали носит название “Прозрачный симулякр”. Впрочем, с большой вероятностью все его картины можно считать таковыми.

Но стоит отличать симуляцию реальности от обычного вымысла или лжи. Симулякр рождается в процессе имитации реальности и является продуктом гиперреальности – ключевого термина постмодернизма. Знаем, это уже чересчур.

Способность человеческого ума
придумывать собирательные понятия,
эта великолепная уловка,
стала причиной чуть ли не всех его заблуждений.
Антуан Ривароль

Симулякр - термин из современного течения философии под названием «постструктурализм». Симулякр - это знак без означаемого, в частности, слово, обозначающее то, чего на самом деле нет. Другим словами, симулякр - это пустое понятие, т.е. понятие, не имеющее содержания и/или объема.

Придумывание симулякров позволяет продавать дырки от бублика. Достаточно придумать для дырки от бублика название (желательно позитивное и наукообразное), как человек, услышавший это название, будет воспринимать дырку не как пустоту, а как нечто вполне реально существующее, как предмет или явление. Почему так получается?

Тут действуют несколько факторов.

С раннего детства человек обучается словам, которые обозначают конкретные предметы. Родители говорят детям: «смотри: киса», «смотри: пирамидка». И человек постепенно утверждается в убеждении, что если есть предмет, то есть и слово, которое этот предмет обозначает. Верит человек и в обратное утверждение: если есть слово, значит, есть и предмет (или явление), которое этим словом обозначается.

Затем уже в школе мы запоминаем множество понятий, терминов, за которыми стоят научные факты, предметы, явления, концепции. Мы привыкаем к тому, что слова имеют значение и обозначают то, что реально существует.

В частности, мы привыкаем к тому, что в названии науки обязательно есть определенные терминоэлементы: «-логия» (например, биология), «-номия» (например, астрономия), «-номика» (например, эргономика) и\или слова оканчивается на «-ика» (физика, кибернетика, генетика). Поэтому если мы читаем слово «эниология», но не знаем, что оно означает, то первое, что приходит нам в голову - что это название какой-то неизвестной нам науки.

Кроме того, человек воспринимает мир предметно, а предметность - это одно из основных свойств восприятия. Человеку легче воспринимать мир, как совокупность предметов, чем как недифференцированное поле. И создавая симулякр, вводя его в сознание человека, можно добиться того, что для человека станет реальным, предметным нечто, чего на самом деле нет. Главное - найти слово.

Поэтому любая лженаука полна новых слов, которые, вдобавок, имеют наукообразный вид.

Конечно, изобретатели и дилеры лженаук и лженаучных концепций и рекомендаций не всегда сознательно используют этот эффект. Я вполне допускаю, что некоторым из них на самом деле кажется, что их умозрительные построения являются наукой, и потому могут быть названы по той же схеме, что и настоящие науки.

И, наконец, мы считаем, что люди, вступающие с нами в коммуникацию, используют слова, имеющие значение и обозначающие нечто реальное. Другими словами, если человек использует в общении с нами слово, мы предполагаем, что это слово действительно обозначает нечто реально существующее. Обычно людей шокируют субъекты, говорящие бессмысленные вещи. Когда человек не может говорить осмысленно, то это признак психической болезни - шизофазия. Поэтому, в основном, мы склонны считать, что за словами стоит что-то реальное, и среднестатистическому человеку трудно поверить, что такие слова как, например, «НЛП», «соционика», «дианетика» обозначают вовсе не науки, а лженаучные синкретические окрошки или компоты из фантазий.

Названия лженаук - это вообще, пожалуй, типичнейшие примеры симулякров, использующихся в коммерческих целях. Читая такое название, человек начинает воспринимать совокупность противоречивых, аморфных представлений как нечто целостное, как продукт. Это происходит непроизвольно. Назвать значит опредметить. Название лженауки - это бренд, а любой раскрученный бренд - это, во многом, симулякр.

И конечно, используется симулякринг не только в коммерческой деятельности, но и в политических манипуляциях (политических технологиях). Например, достаточно назвать разрозненные группы недовольных, хулиганов, эксцентриков одним словом «оппозиция», как тут же в сознании возникает нечто целостное, реальное, способное действовать в одном направлении.

Изобретаются симулякры не из воздуха, как это делают писатели-фантасты или поэты-футуристы. Симулякры создаются из уже известных человеку слов и терминоэлементов. Например, когда человек слышит словосочетание «система Кадочникова», ему сразу представляется именно система, а не совокупность разрозненных глупостей. Происходит узнавание знакомой словесной конструкции, человек как бы говорит себе: «что-то такое я слышал… «система Станиславского», или что-то там такое…»

Или еще пример: когда человек слышит симулякр «марш миллионов», ему, действительно, представляется марш, а не прогулка, и миллионы, а не тысячи. Высокооплачиваемый специалист по продаже дырок от бублика всегда не только создаст симулякр, но и внедрит с его помощью в сознание «лохов» необходимый смысл…

Вообще же в качестве симулякров очень удобны слова, имеющие обобщенное и абстрактное значения, такие как: «энергия», «информация», «система», «комплекс», «аспект», «синергия». Именно поэтому у продавцов дырок от бублика так популярны слова, имеющие научное ну или, на худой конец, мистико-религиозное происхождение.

И конечно, симулякры широко применяются в рекламе, например, объективно симулякрами являются такие словосочетания как «защита от кариеса», «шампунь от перхоти», «жаропонижающий жаждоутолитель» и т.д. и т.п. Приставки-симулякры: «био», «нео», «нано» и пр. также широко используются в рекламе и при изобретении названий продуктов. А бренд-менеджмент - это, во многом, процесс создания именно симулякра и его продвижения.

Ну и напоследок нужно заметить, что очень широко симулякры применяются в такой отрасли современной российской коммерции как лжеединоборства. Действительно, среднестатистический человек верит, что за словами «система Кадочникова», «школа шквал», «сасори-кан», «лиссажу-до» стоят какие-то реально существующие единоборства. Вообще использование японских и китайских слов в названиях и других терминах лжеединоборств сродни юридической проблеме сходства товарных знаков до степени смешения , когда производитель, желая сделать свой товар продаваемым, выпускает его под товарным знаком, очень похожим на известный бренд, например, спортивная одежда Adibas, шоколад Алинка. Похожие приемы используются и в названиях сайтов, в том числе и для вымогательства денег из владельцев оригинальных доменных имен. А изобретатели лжеединоборств и вправду считают, что если назвать свое детище по-японски или прибавить окончание «до», то люди валом повалят в зал на тренировки. И, надо признаться, они не до конца не правы…

Вместо заключения я приведу еще несколько примеров симулякров:

сионские мудрецы;

жидомассонский заговор;

рептилоиды;

торсионное поле;

биополе (этот симулякр состоит из знакомых нам еще со школы слова «поле» и приставка «био»);

энергоинформатика;

информационный метаболизм (это словосочетание-симулякр состоит из двух знакомых человеку с детства понятий «информация» и «метаболизм»; объективно же это понятие проистекает из необоснованного переноса явлений одного уровня (биологического - метаболизм, т.е. обмен веществ и энергии) на явления другого уровня (социального - обмен информацией), в этом смысле аналогичными понятию «информационный метаболизм» являются такие понятия как: «словесный понос» или «запор мысли»);

информатизация;

коллективное бессознательное;

архетип;

Симулякр - слово, необходимое для описания и постижения многих современных процессов - от постмодернистского искусства до виртуальной реальности. Не случайно даже в «Матрице» герой Киану Ривза использует в качестве тайника книгу французского философа Жана Бодрийяра «Симулякры и симуляция». Ведь, по сути, матрица - и есть симулякр, то есть копия чего-то, что не существует в реальности. Компьютерная программа воспроизводит давно исчезнувший мир конца ХХ века.

Понятие «симулякр» впервые встречается в латинских переводах Платона - как эквивалент греческого слова «эйдолон». Греческий философ разделял материальный мир и трансцендентный мир идей - эйдосов. Идеи воплощаются в реальных предметах и важно, чтобы это воплощение происходило без искажений. А «эйдолон» - это ложная копия, искажающая идею-прототип, не отражающая ее сущности. А значит, нарушающая гармонию Вселенной.

Позднее идею симулякра стали развивать французские философы-постмодернисты - Жорж Батай, Жиль Делез и Жан Бодрийяр. Делез предлагает необычайно смелую концепцию: по его мнению, человек и есть симулякр. «Бог сотворил человека по образу и подобию, - пишет философ. - Однако же в результате грехопадения человек утрачивает подобие, сохраняя при этом образ. Мы становимся симулякром. Мы отказываемся от морального существования ради того, чтобы войти в стадию эстетического существования».

Одно из главных свойств симулякра по Бодрийяру - способность маскировать отсутствие настоящей реальности. По сравнению с чем-то очевидно искусственным привычная среда кажется более «настоящей» - в этом и заключается ловушка.

А Жан Бодрийяр считал симулякром современную мировую политику: власть симулирует власть, оппозиция симулирует протест. Массмедиа только подливают масла в огонь - они лишь имитируют акт коммуникации и передаваемая ими информация не имеет смысла. Как в популярнейшем фильме о политтехнологиях «Хвост виляет собакой» - чтобы отвлечь внимание от подмоченной репутации президента США, его пиарщики разыгрывают несуществующую войну в Албании. Студийный репортаж с «места военных действий», с девушкой, прижимающей к груди котенка - это не что иное как симулякр. Симулякром становится и местный «поручик Киже» - несуществующий американский солдат, выдуманный специально для того, чтобы вселять чувство патриотизма в сердца простых американцев.

Еще дальше зашел Виктор Пелевин в романе «Generation П»: там подделкой становятся все медийные персоны российского телевидения и некоторые - американского: «Рейган со второго срока уже анимационный был. А Буш… Помнишь, когда он у вертолета стоял, у него от ветра зачес над лысиной все время вверх взлетал и дрожал так? Просто шедевр. Я считаю, в компьютерной графике рядом с этим ничего не стояло. Америка…» В реальной жизни сознательным производством симулякров занимаются «информагенства несуществующих новостей» - американское The Onion и наше FogNews. Иногда грань между выдумкой и реальностью оказывается настолько тонкой, что другие издания перепечатывают фэйковые новости, приняв их за чистую монету.

За идею симулякра ухватилось и изобразительное искусство - в первую очередь, поп-арт. Художник притворяется, что воспроизводит натуру, но при этом в самой натуре не нуждается: оболочка, обозначающая предмет, становится важнее самого предмета. Писатель и критик Александр Генис приводит такой пример: «Так, на одной из ранних картин Энди Уорхола «Персики» изображены не сами фрукты, а консервная банка с фруктами. В этом различии пафос всего направления, обнаружившего, что в сегодняшнем мире важен не продукт, а упаковка, не сущность, а имидж».

Одно из главных свойств симулякра по Бодрийяру - способность маскировать отсутствие настоящей реальности. По сравнению с чем-то очевидно искусственным привычная среда кажется более «настоящей» - в этом и заключается ловушка. В качестве примера философ приводит знаменитый парк аттракционов: «Диснейленд существует для того, чтобы скрыть, что Диснейлендом на самом деле является «реальная» страна - вся «реальная» Америка (примерно так, как тюрьмы служат для того, чтобы скрыть, что весь социум, во всей своей полноте, во всей своей банальной вездесущности, является местом заключения). Диснейленд представляют как воображаемое, чтобы заставить нас поверить, что все остальное является реальным».

В конечном счете симулякры становятся реальнее самой реальности - и из этого возникает гиперреальность, то есть, замкнутая на самой себе среда, которая уже никак не соотносится с объективной действительностью. Мир, где правдоподобно изображенная фантазия становится тождественна реальности. Так что в каком-то смысле все мы уже живем в Матрице.

Как говорить

Неправильно «Представляете, Вася отпросился с работы - утверждает, что стало плохо с желудком. - Кому ты веришь, он же известный симулякр!» Правильно: «симулянт».

Правильно «Отношения Володи и Саши уже давно превратились в симулякр - кажется, они больше соседи, чем друзья».

Правильно «Потребление - есть симулякр счастья, бесконечная погоня за тем, чего нет».

симулакр, от лат. simulare, франц. значение - псевдовещь, пустая форма) - термин философии (пост)структурализма, примерно обозначающий тень тени, слишком много на себя берущая в своем зомбическом перевоплощении;параноидальный ксерокс,клон клонов, развивающийся совершенно непредсказуемо и головокружительно (два последних ключевых понятия, вместе с их материальными означаемыми, получили распространение после формулировки термина). В постмодернистской эстетике С. занимает место классического «художественного образа».

Для понимания С. важны две цитаты из произведений Жиля Делеза: «В головокружительной бездне С. теряется любая модель»; «С. не есть деградирующая копия, он содержит в себе позитивный заряд, который отрицает и оригинал,и репродукцию», а также синонимический ряд Ж. Деррида: «иконы, фантазмы, симулякры». М. Фуко сравнивает с С. прозу Пьера Клоссовского (эссе «Проза Актеона», 1964, - античный герой созерцал призрак купающейся нагой богини, что никак не смягчило степень его наказания), Ж. Бодрийяр находил соответствие понятию в Диснейленде и Уотергейте - культурно-политических симулякрах США. Развивая эту мысль, для нас - ретроспективно - симулякрами являются ВДНХ и ГУЛАГ.

В любом случае, родство С. и масскульта очевидно: то, что в масскульте является кичем, в постмодерне именуется С. Какая-либо связь с реальностью утрачена, смысл выхолощен полностью, искусство превращается в дизайн - достаточно посмотреть любую выставку так называемых актуальных художников. На выходе получаем абсолютно пустой мир симулякров, иными словами, - мир рекламы, по сравнению с которым гидеборовское «общество спектакля» выглядит сущим Клондайком.

[О. Сидор-Гибелинда]

СМ.: Зрелище, Постмодернизм, Пустотность, Ситуационизм, Шизоанализ.

Отличное определение

Неполное определение ↓

СИМУЛЯКР

фр. simulacres, от simulation - симуляция) - термин философии постмодернизма для обозначения внепонятийного средства фиксации опыта. Генетически восходит к термину "С." ("симулакрум"), обозначавшему у Платона "копию копии". Введен в оборот постмодернизма Батаем, интерпретировался Клоссовски, Кожевым, Бодрийяром и др. В контексте общего отказа от идеи референции (см. Пустой знак) постмодернизм радикализирует интерпретацию С.: постмодернистская философия задает мыслительное пространство, где "идентичность образца и подобие копии будут заблуждением" (Делез). С. в этом контексте определяется в качестве "точной копии, оригинал которой никогда не существовал" (Джеймисон). В этом своем качестве С. служит особым средством общения, основанном на реконструировании в ходе коммуникации вербальных партнеров сугубо коннотативных смыслов высказывания. По оценке Клоссовски, если "понятие и понятийный язык предполагают то, что Батай называет "замкнутыми существованиями", то реализуемая в процессах коммуникации "открытость существований или достижение интегральности существований... могут быть развиты лишь как симулякры понятий". Конституируясь в оппозиции вектору жестко категориального философствования, концепция Батая реализует себя в "С. понятий": "я пошел от понятий, которые замыкали... Язык не оправдал моих надежд.., выражалось нечто иное, не то, что я переживал, ибо то, что переживалось в определенный момент, было непринужденностью... Язык отступает, ибо язык образован из предложений, выступающих от имени идентичностей". Между тем постмодернизм интегрально зиждется на отказе от последних: "философия сингулярностей" Вирилио, "мышление интенсивностей" Лиотара, "варианты кодов" Р.Барта - все это принципиально альтернативно феномену идентичности (см. Различия философия). Любая идентичность в системе отсчета постмодерна невозможна, ибо невозможна финальная идентификация, т.к. понятия в принципе не соотносимы с реальностью. В этом контексте Батай постулирует "открытость существования" в отличие от "замкнутого существования", предполагающего "понятийный язык" и основанного на задаваемых им идентичностях. Понятие характеризуется константным значением, носителем знания о котором может быть индивидуальный субъект, - в противоположность этому, актуализация значения С. может быть осуществлена лишь в процедурах общения: условно говоря, если понятие являет собой скалярный феномен, то С. - векторное явление, направленное в ходе коммуникации от адресанта к адресату (адресатам). Это означает, что С. может обрести свой смысл в том и только том случае, если отдельные ассоциативные и коннотативные его аспекты, имплицитно заложенные в нем адресантом, будут актуализованы и скооперированы воедино в восприятии адресата. Строго говоря, "понятийный язык" задает идентичность существования с бытием, тем самым деформируя бытие как "убегающее всякого существования". В этой связи "мы вынуждены... раскрыть понятия по ту сторону их самих" (Клоссовски). Фундаментальным свойством С. в связи с этим выступает его принципиальная несоотнесенность и несоотносимость с какой бы то ни было реальностью. Это становится очевидным в системе отсчета так называемых "суверенных моментов" у Батая (смех, хмель, эрос, жертва), в точечном континууме которых "безмерная расточительность, бессмысленная, бесполезная, бесцельная растрата" ("прерывность") становится "мотивом бунта" против организованного в конкретной форме ("устроенного и эксплуатируемого") существования - "во имя бытия" как неидентифицируемого такового. Эти "суверенные моменты" есть "С. прерывности", а потому не могут быть выражены в "понятийном языке" без тотально деструктурирующей потери смысла, ибо опыт "суверенных моментов" меняет субъекта, реализующего себя в этом опыте, отчуждая его идентичность и высвобождая тем самым его к подлинному бытию (ср. с мгновениями, "когда разум отказывает в своих услугах" у Шестова). В этой системе отсчета С. как выражение "суверенного момента" ("С. прерывности") фактически выступает у Батая квази-С., "симулякром С.", что упраздняет возможность самой мысли о какой бы то ни было идентичности. Усилие Батая в сфере поиска адекватного (или, по крайней мере, недеформирующего языка) для передачи "суверенного опыта" было оценено Кожевым как "злой Дух постоянного искушения дискурсивного отказа от дискурса, т.е. от дискурса, который по необходимости замыкается в себе, чтобы удержать себя в истине". По формулировке Клоссовски, "там, где язык уступает безмолвию, - там же понятие уступает симулякру". В ситуации, когда человек говорит и выражает себя в С., необходимым условием коммуникации выступает реконструкция адресатом квазисемантических коннотаций адресанта. Таким образом, "симулякр не совсем псевдопонятие: последнее еще могло бы стать точкой опоры, поскольку может быть изобличено как ложное. Симулякр образует знак мгновенного состояния и не может ни установить обмена между умами, ни позволить перехода одной мысли в другую" (Клоссовски). По выражению Клоссовски, "в симулякрах понятий... выраженная мысль неизменно подразумевает особую восприимчивость собеседника". Таким образом, коммуникация, осуществляющаяся посредством С., основана не на совмещении семантически постоянных понятийных полей участников коммуникации, но на когеренции коннотативных конфигураций восприятия С., т.е. на кооперации неустойчивых и сиюминутных семантических ассоциаций коммуникативных партнеров. Если на основе понятийного общения возможно устойчивое взаимопонимание, то "симулякр есть... сообщничество, мотивы которого не только не поддаются определению, но и не пытаются самоопределяться" (Клоссовски). По оценке Клоссовски, на

тот или иной момент "сообщничество достигается С.", но, возникая как контакт по поводу принципиально суверенных моментов, "сообщничество" питается самой их суверенностью, т.е. принципиальной невозможностью выступить основанием "сообщничества", в силу чего последнее не претендует на устойчивость и постоянство, выступая сиюминутно преходящим: "метя в сообщничество, симулякр пробуждает в том, кто испытывает его, особое движение, которое того и гляди исчезнет". В данном контексте сам С. играет роль семантического фокуса, вокруг которого осуществляется интеграция ассоциативных рядов. (В данном контексте аналогичной является оценка Делезом предложенного Г.Берге комментария на "Картезианские размышления" Гуссерля, где Берге интерпретирует феномен "точки зрения" в качестве своего рода "центра индивидуации".) "Выговаривая С.", человек фактически освобождает и свои ассоциативные поля, и возможные коннотативные значения произнесенного, "избавляясь от себя как субъекта, обращающегося к другим субъектам, с тем, чтобы оставить в цене лишь содержание опыта" (Клоссовски), открытое для любых конфигураций. Этот схватываемый С. опыт может быть интерпретирован другим (находящимся со мной в отношениях "сообщничества") не посредством моего (экспрессивного и суггестивного) или его (герменевтического) усилия, но лишь посредством самодвижения ассоциативных полей и коннотативных смыслов. По определению Клоссовски, "именно уловкой симулякра сознание без клеврета (то есть вакация "я") прокрадывается в сознание другого". Избавленный от всех понятий как содержащих интенцию на идентификацию своего значения с действительностью, язык упраздняет "себя вместе с идентичностями", в то время как субъект, "изрекая" пережитой опыт, "в тот самый миг, когда он выговаривает его, избавляется от себя как субъекта, обращающегося к другим субъектам" (Клоссовски). Смыслопорождение предстает в этом контексте как самоорганизация освобожденного от субъекта (см. "Смерть субъекта") и выраженного в С. опыта, причем место устойчивого (референциально гарантированного) смысла в данном случае занимает множество коннотативных смыслов, оформляющихся на основе кооперации сиюминутных ассоциаций. Таким образом, С. как форма фиксации нефиксируемых состояний открывает "горизонт события", по одну сторону которого - мертвящая и жесткая определенность якобы объективного и имманентного событию смысла, а по другую - "ослепленность, являющаяся результатом... имплозии смысла". (См. также Симуляция.)

Отличное определение

Неполное определение ↓